— После обедни в обитель пришли туристы. Разбрелись кто куда. Я не запрещаю, красть у нас нечего, а им в поселке больше заняться нечем. Вошел в часовню, там Игорь иконостас расписывал. С ним была девушка. О чем они говорили, не знаю, услышал только ее последнюю фразу: «Ты же знаешь, он умеет ждать». Услышали мои шаги и отскочили друг от друга.
— Героин умеет ждать — один из постулатов наркоманов, — задумчиво произнес Сильвестр. — Игорь сидел на игле?
— Хуже — ЛСД. «Наркотик гениев».
Сильвестр присвистнул.
— Нет, хроническим наркоманом не был. — Игумен потряс седой головой. — Ему хватило трех заходов, чтобы нарваться на «бэд трип», как они говорят. После этого наркотик не принимал. Смысла уже не было, психику разодрал в клочья.
Сильвестр понял, о чем идет речь. Вместо фантастических райских видений наркоман рискует погрузиться в параноический бред, и тогда перед вспыхивающими в мозгу галлюцинациями блекнут все видения Апокалипсиса. Иногда достаточно одного «бэд трипа» — «плохого путешествия», чтобы навсегда лишиться рассудка.
— Не знаю, почему, но сердце заныло от предчувствия беды. Не наркотик она имела в виду, а то, что гораздо страшнее. Я под благовидным предлогом отослал Игоря. А девушка выскочила из часовни, смешалась с туристами. Тогда я пришел сюда и стал ждать. — Старик провел ладонью по толстой доске древней скамьи, почерневшей от времени. — Люблю здесь посидеть, душа отдыхает. Окликнул ее, когда выходила за ворота, попросил присесть, поболтать со стариком. — Он покачал седой головой. — Ох и сила же от нее шла! Я даже опешил сначала. А она, представляешь, знала о ней и наслаждалась своей властью.
— Что за сила? — Сильвестр опять искоса посмотрел на старика.
— Как от камня. — Он положил пальцы на раскрытую ладонь Сильвестра, ту, что еще хранила ожог от прикосновения к Горюн-камню. — Та же сила, беспощадная, нечеловеческая. Жизнь отнимет или подарит, слезинки не уронив. Я понял, крутить бесполезно, и сразу сказал: «Оставь Игоря в покое». И знаешь, что она ответила?
Сильвестр пожал плечами. Пальцы старика, цепкие и сильные, как когти птицы, вонзились ему в ладонь.
— Она сказала: «Кто ты такой, чтобы указывать Лилит? Иди, молись своему Распятому, пока я не сорвала Покров Богородицы и не сбила замок на Вратах. Потом будет поздно каяться и молиться!»
— Что это значит? — Сильвестр освободил ладонь от вцепившихся в нее пальцев старика. На коже остались белые пятна.
Старик прижал крест к груди, словно боялся, что тот сорвется с цепи.
— Возвращайся в Москву, Сильвестр, и передай Навигатору, что в мир вернулась Лилит. Она прольет реки крови, но добьется своего. Здесь, — он ткнул пальцем в сторону лощины, — она принесла первую жертву Сатане. Святая кровь пролилась в святом месте. Теперь ее можем остановить только мы.
Сильвестр надолго замолчал. Взгляд блуждал по раскинувшейся внизу долине, а мысли бешено метались в голове, пока не улеглись в странную, но законченную мозаику. Осталось задать лишь несколько вопросов.
— Я понял, почему ты не рассказал это милиции. Но почему не попытался остановить парня?
Старик тяжело вздохнул.
— Мой грех! Предложил ему исповедоваться, но он сказал, что не готов. Ушел в храм и молился. Я не стал мешать. Кто я, чтобы вставать между ним и Богом?
— А утром его нашли заколотым на камне, — закончил за него Сильвестр. Как она выглядела, эта Лилит?
— Молодая, лет двадцать — двадцать пять. Походка энергичная, нервная. Движется очень плавно, как кошка. По говору — москвичка. Речь правильная, девочка образованна и хорошо воспитана. Не гнусавит и не тянет слова, как нынче модно. Голос мелодичный, возможно, музыкальное образование.
— И все? — недоверчиво посмотрел на него Сильвестр.
Старик снял очки, повернул лицо к Сильвестру.
— Смотри мне в глаза, Сильвестр! — Он высоко закинул голову, подставив лицо солнцу.
Сильвестр сначала не понял, чего от него хочет старик, потом ужаснулся. Глаза были мертвыми. Зрачки не сузились, отразив солнечный луч.
— Уже второй год они не видят солнца. — Старик вновь отвернулся. — В обители об этом знал только Игорь. Сам догадался, но тайну хранил. А девчонка знала, что я слепой. Понимаешь, знала и заранее все рассчитала! Она из тех, от кого он здесь укрылся. Но он ей доверял, иначе не стал бы разговаривать. Предполагаю, что письма ей писал, из них она все и узнала.
— А как же ты живешь? — выдохнул Петр.
— Мне повезло, слепота наступала медленно. Было время подготовиться. Псалтырь и Писание знаю наизусть, и святоотческие писания помню много лучше тех, кто над ними денно и нощно корпит. В обители каждый камешек знаю. И тренировал себя нещадно, готовясь к слепоте. — Он наклонился, пошарив на земле, подобрал два камешка, один протянул Сильвестру. — Брось, только не далеко.
Камень Сильвестра шлепнулся в грязь метрах в трех от скамьи, тут же, цокнув по его боку, рядом лег камень Петра.
Сильвестр удивленно хмыкнул. Стрелявших на звук он встречал не раз, но те были зрячими.
— Уверен, из твоего пистолета попал бы туда же, — усмехнулся старик. — Не удивляйся — от тебя пахнет ружейной смазкой. Запах ни с чем не спутать.
— А как пахла она?
— Чуть-чуть духами, горячим телом и почему-то дымом, — ответил старик. Туристы с теплохода пахли иначе.
— Ты узнал бы ее, если бы встретились еще раз?
Старик налег грудью на клюку, словно хотел вдавить ее в землю.
— Не дай Бог! Я знаю многое о Лилит, Сильвестр. Любой инквизитор обязан знать. Знал, но до конца не верил. А встретил — и впервые в жизни так испугался. Не за тело, нет! За душу. Не знаю, поймешь ли ты меня. — Пальцы нащупали крест на груди. — Стар я для Дикой Охоты. Пора идти к Горюн-камню.
Старик неожиданно затих, закрыл глаза. Из-под морщинистых век по щеке поползла слеза. Ветер, долетевший с озера, теребил жидкую бороду.
Вдруг громко и протяжно ударил колокол. Все смолкло вокруг, остался только этот тягучий звон, медленно поплывший над долиной, туда, где земля сходилась с небом.
Печоре
Срочно принять в разработку пассажиров теплохода «Серов», совершавшего в июне с. г. круизный рейс по маршруту Питер — Москва с заходом в Ильмень-озеро. Установить женщин в возрасте 20-25 лет, предположительно проживающих в Москве, с высшим или незаконченным высшим образованием.
Собрать установочные и характеризующие данные на ближайшее окружение Сосновского Игоря Леонидовича, 1976 г. р., москвич, русский, студент Строгановского училища. Особое внимание уделить интересующимся эзотерикой, «черной магией» и т. п. При получении информации о сохранении контакта с объектом в период его пребывания в обители либо отсутствии в Москве в июне с. г. информировать немедленно.
Сильвестр
Навигатору
Получена информация о смерти «Петра», произошедшей от естественных причин в ночь на 10 июня с. г.
Розыск объекта по линии «Печоры» результатов не дал.
В составе группы выдвигаюсь к Ильмень-озеру для проведения дополнительных поисковых мероприятий.
Сильвестр
Неделю спустя
У черной арки окна, поставив ногу на низкий подоконник, стоял человек. В монастыре на нем была камуфлированная куртка, а теперь — строгий темно-серый костюм. За прошедшие недели лицо его осунулось и побледнело, глаза в мелкой сеточке морщин покраснели от недосыпания. Он с усилием провел ладонью по седому бобрику волос, словно пытаясь содрать стянувший голову стальной обруч. В темной комнате он был один и только поэтому позволил усталости проклюнуться наружу. На людях он загонял ее внутрь, годы уже давали себя знать, выносить пытку многодневным напряжением становилось все труднее, но он давно уяснил, что тот, кто взялся вести за собой других, обязан быть сильнее и мужественнее подчиненных, иначе — какой он командир.
Рация в его руке стала через равные промежутки выдавать: «Ноль-тричетыре… Ноль-три — пять… Ноль-три шесть». Пункты наблюдения, добавляя единицу к коду «объекта», докладывали об успешном прохождении им контрольных точек.