— Привет, Игорь! Проходи, садись. — Гришин одним взглядом заставил сидевшего перед ним молодого сотрудника смести бумаги в папку и выскочить из кабинета.

По тревоге в глазах Белов понял: Гришин уже оценил значимость экстренного визита без предварительного звонка.

— Хорошо выглядишь. Женя. Банковская жизнь тебе на пользу. — Белов не стал садиться в кресло.

— Зато ты совсем дошел. Рожа как у покойника. — Гришин скользнул взглядом по лицу Белова. — Каким ветром?

— Попутным. Помощь нужна.

— Слушаю, — сразу же перешел на деловой тон Гришин.

— Надо обрубить «хвост». Женя.

— Допрыгался? — усмехнулся Гришин.

— Сам знаешь, как бывает: сначала ты следишь, а потом вдруг за тобой начинают. Диалектика, блин.

Гришин на секунду задумался. Потянул руку к трубке телефона.

— Я слышал, вы там учения устроили. В полный рост мины ищете? — мимоходом спросил он. «Услуга за услугу», — сообразил Белов.

— Перед выборами веселятся, Женя. Но крови попортят всем. Особенно «лицам кавказской национальности».

По глазам Гришина понял, информация принята и оценена. Поэтому решил надавить:

— У них учения, а у меня — боевые будни.

Гришин кивнул, набрал номер.

— Трошкин? Сейчас подойдет человек от меня. Отправь его на «Ниве».-Поднял взгляд на Белова. — Он сам скажет, куда ехать.

Положил трубку.

— Так, Игорь. Иди в гараж. «Мере», извини, подать к подъезду не могу, но затемненные стекла обещаю. Тебя вывезут через задние ворота. Машину даю на час.

— Спасибо, Женя. — Белов взялся за ручку двери. — Будет время, посидим по— людски, я обещаю. Старое вспомним, о новых делах потолкуем.

— Без бутылки в следующий раз не приходи, — усмехнулся Гришин. — Сейчас сверни налево, под лестницей выход во внутренний двор.

Машина оказалась настоящим броневиком с матово-черными стеклами.

«Незаметна, как танк, — подумал Белов, разглядывая этот перл инженерной мысли. — А может, это и к лучшему. „Наружка“ такого трюка не ждет».

Он нырнул в пахнущее кожей и оружейной смазкой нутро. Водитель тронулся с места, едва Белов захлопнул тяжелую дверцу.

В салоне было темно, словно наступили сумерки.

— Куда? — спросил водитель, стоило им выехать за ворота.

Белов сориентировался, переулок, на который выходил фасад банка остался за спиной, Чистопрудный бульвар справа. Там уже, наверняка, металась вся бригада «наружки» в полном составе.

— Выруливай на Садовое, — решил Белов. «Старший бригады „наружки“, прочитав бумагу, впадет в панику. Сначала выйдет на связь с „базой“, те — с заказчиком. Найдут Подседерцева, потребуют уточнить задачу. Пока родят решение, возьмут в кольцо банк. К Гришину они кинутся минут через десять, не раньше. И тогда он свяжется по рации с машиной».

«Нива» уже неслась по Садовому, распугивая своим бронированным видом идущие рядом машины, желающих попробовать на крепость ее стальные борта не находилось.

— С ГАИ отношения нормальные? — поинтересовался Белов.

— С рук кормим. — Водитель хитро подмигнул.

— Тогда быстро перестройся в крайний ряд, не включая мигалки, сверни в переулок. Тормознешь, я выскочу. Сразу же уезжай.

— А мне сказали, час вас катать. — Тем не менее он послушно стал сдвигаться к правой полосе.

— Евгений Петрович имел в виду, что ты еще с час покружишь по городу, нашелся Белов.

Сработало. Парень был молодой, наверно, только что из армии, в шпионов играть ему еще нравилось.

«Нива», опасно накренившись, влетела в переулок. Дорога, как знал Белов, сразу же виляла за дом. На углу он выскочил из машины, перебежал через дорогу и нырнул в двери аптеки.

Запах сразу же напомнил кабинет Константиныча. Белов машинально почесал сгиб локтя там, где остался след от укола. Странно, но от запаха лекарств вновь проснулась боль в виске.

Белов встал в очередь, косясь на высокие окна. Пока ни одна машина в переулок не свернула.

«Два — ноль в мою пользу, — похвалил себя Белов. — Ничего, ребята, я еще вам покажу высший пилотаж».

— Что вам?

Вопрос девушки в высокой крахмально-белой шапочке поставил Белова в тупик. Он не ожидал, что так быстро подойдет его очередь.

— Мужчина, что вам? — Аптекарша устало уставилась на Белова.

«Немая сцена из рекламы презервативов», — усмехнулся он. Посмотрел на свое отражение в витрине и обомлел. Серое лицо, глубокие складки у носа, свинцовый налет под глазами.

— От головы что-нибудь. — Белов вдруг вспомнил совет Константиныча при болях в виске принять сосудорасширяющее, но не водку. — И но-шпу.

— Она у нас венгерская, — зачем-то предупредила аптекарша.

Белов кивнул, полез за бумажником.

— Анальгин, но-шпа. — Она выложила на прилавок две упаковки. — Мужчина, деньги в кассу, — устало добавила она.

Белов пошел к кассе. Тут на боку тихо пиликнул пейджер. Белов вздрогнул от неожиданности. Бросил взгляд в окно. Никого и ничего подозрительного.

«А почему ты убедил себя в том, что в этой штуке „маячок“? Паранойя анальгином не лечится!» — Белов заставил себя расслабиться.

Снял с ремня приборчик. Прочитал сообщение. Ноги сделались ватными, взгляд сам собой уткнулся в низкую скамеечку.

Но Белов усилием воли заставил себя дойти до кассы, оплатить покупку. Уйти, оставив лекарства, было слишком непрофессионально, аптекарша наверняка это запомнит.

Он бросил чек на прилавок, улыбнулся аптекарше, сунул коробочки в карман.

Выйдя из аптеки, сразу же свернул во двор. На его удачу скамейка у кособоких гаражей пустовала. С улицы ее не видно, со всех сторон закрывают чахлые кустики, за спиной гараж.

Белов на непослушных ногах добрел до скамейки. С трудом сел. Дав сердцу успокоиться, еще раз прочитал сообщение: «Они звонили в отдел. Срочно возвращайся. Миша».

Черные буковки заплясали перед глазами. Белов тихо застонал и закрыл ладонью глаза.

Розыск

Внимание — розыск!

По подозрению в совершении особо опасного преступления разыскивается Белов Игорь Иванович, 1946 года рождения, русский, проживающий в г. Москве, ул. Лавочкина, д. 12, кв. 67.

Может представляться сотрудником ФСБ, имеет на руках поддельное удостоверение на имя Белова И. И. При задержании особо опасен.

Старые львы

Салин с Решетниковым обедали. Стол накрыли в комнате отдыха, примыкавшей к кабинету. Блюда, недорогие и качественные, доставляли из маленького ресторанчика «для своих». Когда время позволяло, они любили часок-другой провести в его уютом зале в неспешной беседе с нужными людьми. Сегодня каждая минута была на учете. С раннего утра плели сеть, работа кропотливая, требующая внимания и терпения. Подбирались люди, свои, проверенные временем и делом, взвешивались интересы, определялись позиции, лишь после этого следовало предложение войти в игру. Выстраивалась комбинация, сложная и уравновешенная, как инженерная конструкция: стоило лишь запустить механизм, и в нужное время, в нужном месте срежет напрочь нужную голову. Но работа, какой ответственной она ни была, это еще не повод лишать себя маленьких радостей жизни. Как говорят армейские юмористы, война войной, а обед по распорядку.

— А что это у тебя? — поинтересовался Решетников, указав на плошечку перед Салиным.

— Морской салат. — Салин выжал лимон на разноцветные кусочки, лежащие на свежих салатных листьях. — Мясо краба, креветок, кусочки рыбы, немного морской капусты и что-то там еще.

— Вкусно?

— Полезно. — Салин поддел вилкой розовый комок, отправил в рот.

— Рыбный день, — сделав скорбное лицо, произнес Решетников. — Голодом себя изводить, надеюсь, не собираешься? А то у меня младшая с диет не слазит, куча книг есть, могу подкинуть.

— Зря она себя изводит. — Салин спрятал улыбку.

— Я ей так и сказал. Нечего над собой измываться, если в отца пошла. Гены ни одной диетой не переделать. — Он похлопал себя по тугому животу, куда только что перекочевал антрекот. — А у нас в роду все такие.